Четыре шага по Ленинграду
Идут года, текут воды. Совсем мало ветеранов Великой Отечественной войны осталось на земле. И последним из тех, кто, по сведениям нашей газеты, имел отношение к героической обороне, прорыву и снятию блокады Ленинграда, в Звениговском районе остается Николай Назарович Белянин.й Назарович увидел исторический город на Неве в самое тяжелое для Ленинграда время. До войны уезжать далеко от дома просто не приходилось, да и до того ли было крестьянскому парню, уроженцу провинциального города Санчурска? Они и пахали-то в колхозе все время на быках, тракторов, считай, вообще не видели, где уж им было разъезжать по всей стране, любоваться всякими Исаакиевскими соборами, разводными мостами и гранитными набережными!
Война перевернула все человеческие представления, сделала далекое близким, но одновременно с этим убила красоту, разрушила миллионы зданий, а самые ценные памятники, там, где они были, скрыла под маскировочным брезентом и досками. У Николая Белянина война к тому же стала ассоциироваться с красивыми, но не очень оптимистичными словами – фразой из известной песни; «А до смерти четыре шага». Услышал песню где-то в учебных частях, вспомнил запавшие в душу слова уже на фронте, и понял – не в бровь, а в глаз сказано. Четыре шага! Только-только видел таскающего ящики со снаряжением товарища по взводу – и вот его тело уже наполовину засыпано взорвавшимся снарядом; вместе с земляком из Кирова минуту назад сколачивали новую дверь для блиндажа и вот меткая пуля фашиста мягко вошла земляку прямо в лоб. Бывали дни, когда в их подразделении в считанные часы выбывало по 10-15 человек…
Вообще-то повоевать с фашистами по-настоящему Белянину не пришлось. Будучи призванным в Армии в 1942 году, какое-то время обучался на минометчика, но на линию фронта попал уже в составе инженерной роты, где его оружием стали пила и топор. Зато бросили их в одну из самых горячих точек – на Синявские высоты, где решалась судьба Ленинграда.
Про положение осажденного города бойцы знали, политрук расписывал им ужасы блокады во всех подробностях. Все были готовы растерзать немцев, только вот сделать это было не так просто. И то, Николай и многие его товарищи, считай еще и войны-то не видели, а враг уже завоевал всю Европу, подмял под себя значительную часть Советского Союза. Со стороны немцев нередко доносились бравурные марши, с самолетов на головы наших бойцов сыпались немецкие листовки. Впрочем, стоило немного потерпеть – и по нашим подразделениям прокатились слухи, что немцев мы все равно скоро поломаем. И вот знаменательное событие – кольцо блокады прорвано, у осажденного города появилась хоть какая-то связь с внешним миром, из него стали эвакуировать население, в него стали поставлять продовольствие.
Было это в январе 1943 года. А уже 22 февраля рядовой боец Белянин сделал те самые свои четыре неосторожных шага… Ему повезло: кусок горячего железа попал в ногу. Но сначала показалось – вот она смерть. Потом, позже, в госпитале (удивительно, но он так и не спросил у врачей, что из него вытаскивали – осколок снаряда или пулю?), пришла уверенность в том, что скоро его опять отправят в часть. Получилось совсем по-другому. Рана то заживала, то снова открывалась, его возили по госпиталям, ему сделали как-раз ч е т ы р е операции…
Так он попал в один из Ленинградских госпиталей. Посмотреть город, честно говоря, не удалось: раненых в город не пускали, да и лишних сил у самого не было. Впечатлений об ужасе блокады хватало от рассказов нянечек и медсестер. Боль, страх, голод, холод, отчаяние, тяжесть утрат – этим людям пришлось хлебнуть горя в полной мере. Было удивительно, что они еще находили в себе силы ухаживать за ранеными, ставить их на ноги, кого-то буквально вытаскивать с того света. А потом в свободное время кто-то из них тихо плакал, кто-то пересказывал подругам новые страшные подробности этого тяжкого испытания ленинградцев…
Так и не увидел Николай Назарович ни здания Адмиралтейства, ни гранитных набережных Невы. Даже победу встретил в очередном госпитале. В Питере больше не бывал. После войны работал в колхозе, был столяром на железной дороге, выучился на шофере, водил грузовики и хлебовозки.
Скоро ветеран отметит свое 90-летие. А сейчас есть повод еще раз вспомнить дни, проведенные на Синявинских высотах. Пусть он сделал не очень много. Но он сделал все, что мог. Из миллионов этих самых «все, что мог» и сложилась наша Победа.
В. САМОЛЕТОВ.
Оставить комментарий