А зори тихими не были...
14 марта Е.Черкасовой из г.Звенигово исполнилось 95 лет. По недавно возникшей традиции ветерана Великой Отечественной войны поздравил Президент Российской Федерации. Правительственную телеграмму вручил Елизавете Тарасовне главный специалист администрации МО "Городское поселение Звенигово" В.Мустафаев. В день своего юбилея Елизавета Тарасовна поделилась воспоминаниями о войне, рассказала о том, как попала на фронт, дошла с советскими войсками до Кёнигсберга и вернулась в родной город...
Пока война не постучалась в дверь...
Каждый фотоальбом – это книга с фотографиями, по которым можно прочесть историю человека, семьи, страны... Вот со старой фотокарточки двадцатых-тридцатых годов прошлого века смотрят четыре пары задорных ребячьих глаз, на следующей странице – пожелтевшая фотография, на которой застыли улыбки девушек, работавших до войны на судоремонтном заводе. Красавица с выразительным взглядом в форме Волжского пароходства – это Лиза Пискарева. Она же в папахе и необычно длинном пальто мужского покроя: оказалось, девушка мечтала о таком же пальто, какое носил сам Сталин! Когда одежду сшили, Лиза решила обязательно сделать фото на память...
С маленькой фотографии смотрят люди в необычной одежде: на мужчине рубашка с воротником-стойкой и галстук-брошь, а на женщине закрытое, по моде начала двадцатого века, платье. Это родители Елизаветы Черкасовой...
Тарас и Марфа Пискаревы родились еще в 19 веке, пережили две революции, гражданскую войну. Тарас Пискарев всю жизнь прожил в Звенигове, работал на судоремонтном заводе расцеховщиком-разметчиком – занимался изготовлением деталей для пароходов. А жена его Марфа растила четверых детей, занималась домашним хозяйством.
В Звенигове двадцатых годов домов было мало, а магазин в районе завода, где жили Пискаревы, и вовсе один. Весь населенный пункт был условно разделен на две зоны: те, кто жили ближе к церкви, были «с района», а те, кто жил возле завода – «завОдские». Быть «заводской» считалось почетным, и маленькая Лиза этим гордилась. Однако до школы добираться детишкам Пискаревых приходилось на другой конец Звенигова – двухэтажное длинное здание, где учились дети, находилось неподалеку от нынешней бани. Школу между собой звениговцы называли «девятая дача». Каждый день дети шли практически через лесную чащу: там, где сейчас проходит набережная и улица Вершинина, рос густой лес, в котором школьники собирали грибы. Недаром улица, позже получившая имя Главного маршала авиации, называлась поначалу Лесной...
По праздникам и воскресеньям Пискаревы всей семьей ходили в местную церковь – пока ее не закрыли: Марфа Пискарева была набожной женщиной, воспитывала детей в строгости, сама пела на клиросе.
В 1918 году первая деревянная церковь в Звенигове сгорела, а на ее месте был построен клуб речников, куда Лиза с сестрой украдкой от матери бегали на танцы. Однако танцевать им приходилось с оглядкой: в любой момент мог появиться старший брат, который увлечение сестренок также не приветствовал.
Лиза росла умной и спортивной девочкой, однако закончить обучение в школе у нее не получилось: мама Марфа заболела страшной и тогда еще неизлечимой болезнью – раком...
Решительная Лиза оставила школу, так и не сдав экзамены в десятый класс, и поступила на обучение в больницу, которая тогда размещалась в маленьком домике неподалеку от школы (позади магазина №4, ныне – ул. Пушкина). Едва научившись ставить уколы, медсестра Лиза Пискарева с работы ушла: помочь маме она уже не могла, болезнь забрала дорогого человека...
Отец помог Лизе получить работу в чертежном отделе завода, но для девушки задача оказалась не по силам. Морозы в тридцатые годы стояли лютые, а работать девушке приходилось на открытом воздухе: чертежи деталей пароходов составляли тогда «с натуры». Отморозив на ледяном ветру щеки, решила Лиза перейти на работу в бухгалтерию. Смекалистую девушку сразу приняли на должность бухгалтера, научили вести документацию, печатать на машинке. До 1942 года Елизавета Пискарева работала на родном заводе...
До свидания, девочки!
В первый год войны с завода на фронт ушли друзья, коллеги, родственники Лизы. Многие ушли, не умея ни стрелять, ни портянок наматывать... И многие погибли еще в первый год войны. В 1942 году был ранен родной брат Лизы, попал в госпиталь в Казани. А на следующий день, как Пискаревы эту новость получили, Лиза взяла документы и направилась в местный военкомат... На следующий день добровольцы собрались у местного Дома пионеров, откуда отправились пешком в Шелангер. Одежды у девушки своей не было, поэтому под дождем и снегом (стояла глубокая осень) прошагала несколько десятков километров до станции Лиза в маминых туфлях и жакете...
В Москве на сборном пункте все ахнули, увидев, как одета девушка-доброволец: в туфельках рвы рыть было невозможно. Сердобольные работники быстро оформили все документы, после чего Пискарева в тот же день смогла получить обмундирование и обувь. Однако рвы рыть девушке не пришлось: узнав, что Лиза – бухгалтер, ей предложили остаться работать по специальности на сборном пункте, обещали выделить квартиру в столице. Но девушка была непреклонна: «Хочу на фронт, сражаться!» - повторяла Елизавета.
Вскоре упрямую девушку направили в железнодорожный полк. Полк, в котором служила Пискарева и еще четыре девушки со сборного пункта, всю войну двигался в непосредственной близости от линии фронта. В восстановлении мостов и дорог сама Лиза не участвовала: конторскую служащую назначили связным командира полка.
Но в связных отважная девушка не засиделась: некому было встать за пулемет. Наскоро обучив Лизу стрелять, ее назначили пулеметчиком, «вторым номером».
И по сей день смотрит Елизавета Тарасовна фильмы о войне со слезами на глазах: кадры из фильмов так не похожи на настоящую войну, которая пахнет кровью, потом, землей и звучит свистом летящего свинца, грохотом мин, криками и стонами умирающих товарищей... «Война – это кромешный ад! Мне было очень страшно», - с дрожью в голосе говорит о пережитом Елизавета Тарасовна.
Под Кёнигсбергом полк участвовал в ожесточенном бою, командира Лизы ранило. Мужчина запретил девушке помогать ему, отдал приказ – защищать товарищей, не отходить от пулемета! Кругом рвались мины, вздыбленная от взрывов земля падала горстями на пулеметчицу, грохот и гул перекрывали крики товарищей. Казалось, бой длится бесконечно...
Глаза открыла Лиза в санбате... Как рассказали ей однополчане, возле пулеметчицы взорвалась бомба, девушку отбросило взрывной волной, засыпало землей. Товарищи смогли ее найти спустя минуту только потому, что ее нога, обутая в солдатский сапог, осталась на поверхности. Лиза была контужена, но осталась жива, а сослуживец, стоявший рядом и подающий ей патроны, погиб в этом бою.
После контузии Лиза оставаться пулеметчиком не смогла, ее перевели в штаб.
Когда приказ придет – домой...
Долгожданную Победу встретила Елизавета тоже в Кёнигсберге. Работа ее с этого момента стала радостной: отправляла она солдат на Родину – оформляла документы однополчанам. Последний документ Лиза выписала на свое имя...
Всю войну прошла Елизавета в матросских брюках – красивые, на пуговицах, брюки были предметом зависти всех однополчан. А домой Лиза поехала в форменной юбке – брюки выпросил себе на память товарищ старшина...
Елизавета Тарасовна была награждена медалями, в том числе и «За Победу над Германией», «За взятие Кёнигсберга». В благодарность за добросовестную службу подарили Пискаревой немецкую пишущую машинку, которую впоследствии девушке пришлось продать – в послевоенные годы плохо жилось даже бывшим фронтовикам.
Домой Елизавета Пискарева добиралась поездом. В переполненном вагоне посчастливилось девушке встретить земляка – звениговца Николая. Вместе фронтовики добрались до Марпосада. Попасть в родные места было непросто: пароходы, идущие от Марпосада, в Звенигове не останавливались. Но обаятельная девушка-фронтовичка смогла уговорить одного капитана завернуть к пристани Звенигова (пристань тогда находилась в районе завода «Зонд»)...
Через некоторое время Лиза вернулась на завод, где и проработала бухгалтером 38 лет. Жила с отцом, воспитывала младшую сестренку, позже вышла замуж за летчика из Казани.
И сейчас неугомонная Елизавета Тарасовна не сидит без дела: работает в огороде, растит овощи, ягоды, сама копает картошку; создает панно из зерен, картона и даже таблеток; вяжет скатерти, кружевные салфетки; плетет коврики из ткани, кефирных пакетов и даже... каната! Остается только восхищаться оптимизмом, активностью и жизнелюбию этой 95-летней умной и обаятельной женщины – Елизаветы Тарасовны Черкасовой...
Фото и текст О.Перцевой
Оставить комментарий